Возничий и его жена находят корзину с ребенком

Десятой луны началась половина, Когда зачала дивнобедрая сына. Таилась, невинная и молодая, Свой плод от родных и от близких скрывая, Никто, кроме верной и преданной няни, Не знал во дворце о её состоянье. Скрывалась, - да сплетня её не коснется, - И вот родила она сына от Солнца. От бога рожден, он сравнялся с богами, И панцирем он обладал, и серьгами, Глаза - как у Солнца-отца золотые, А плечи - как буйвола плечи литые. Царевна, научена умною няней, Младенца на зорьке прохладной и ранней, Рыдая, скорбя, уложила в корзину, - Да будет удача сопутствовать сыну! Лежал он в корзине, обмазанной воском, Как в гнездышке, устланном шелком, нежестком. Вот, бросив корзину в поток Ашванади, Стыдясь материнства, с тоскою во взгляде, Страдая телесно, страдая душевно, Напутствуя сына, сказала царевна: «Сынок, о твоем да заботятся благе Насельники неба, и суши, и влаги! Да много увидишь ты дней светозарных, В пути да не встретишь дурных и коварных! В воде пусть тебя охраняет Варуна, А в воздухе - ветер, смеющийся юно! Дитя мне пославший, подобное чуду, - Отец пусть тебя охраняет повсюду! Да будут с тобою дружны все дороги, Все ветры, все стороны света, все боги! Да будет тебе от бессмертных участье В разлуках и встречах, в несчастье и в счастье! Одетого в панцирь, тоскуя о сыне, Найду я тебя и на дальней чужбине. Бог солнца, твой славный отец быстроокий, Увидит тебя и в шумящем потоке. Сыночек, пред женщиной благоговею, Что матерью станет приемной твоею! Да будут на благо тебе, как в сосуде, Хранить молоко её круглые груди! Какой же чудесной вкусит благодати, Кто матерью станет такого дитяти, Что Солнцу подобно, источнику света, С глазами, как лотос, медвяного цвета, - С огромными, словно планеты, глазами, С прекрасными вьющимися волосами, С лицом мудреца, благородным и гордым, С серьгами чудесными, с панцирем твердым. Сынок мой, да будет судьба благодатна Родных, замечающих, как ты невнятно И мило слова произносишь впервые, На ножки становишься, мне дорогие, И тянешь ручонки к веселым обновам, Измазанный пылью и соком плодовым! Как сладко, сыночек, любовному взору Увидеть тебя в твою юную пору, Когда ты предстанешь, отвагой пылая, Как лев молодой, чей приют - Гималаи!» Познала царевна печаль и кручину, В шумящий поток опуская корзину, И с сердцем, стесненным тоскою стенаний, Домой воротилась, несчастная, с няней. А эта корзина, жилище дитяти, Сначала попала в реку Чарманвати, Оттуда - в Ямуну, где блещет долина, Оттуда - по Ганге пустилась корзина, Где берег бежал то полого, то круто, И к Чампе приблизилась, к племени Сута. Чудесные серьги и панцирь отборный, Из амриты созданные жизнетворной, В живых сохраняли младенца в корзине - На глади спокойной и в бурной стремнине... Теперь к Адхиратхе направится слово. Возничий и друг Дхритараштры слепого, Стоял он тогда над водою речною С прелестной своей, но бездетной женою. Мечтала о мальчике Радха, но тщетно: Шли годы, - она оставалась бездетна... Глядит, - с амулетами, ручкой резною, Корзина уносится быстрой волною. И вот, любопытная, просит: возничий Пускай не упустит нежданной добычи. Поймал он корзину, открыл, - и спросонок Ему улыбнулся чудесный ребенок, Сиявший, как солнце над золотом пашен, И в панцирь одет, и серьгами украшен. Пришли в изумленье возничий с женою. Сказал он: «Дарована радость волною! Не видел с тех пор, как живу я на свете, Чтоб так излучали сияние дети! От бога рожден, нам, бездетным, богами, Наверно, ниспослан сей мальчик с серьгами!» Вот так получила бездетная сына Прелестного, словно цветка сердцевина. Для Радхи по-новому дни засветились: Свои у возничего дети родились! Своим молоком мальчугана вскормила, И гордо росла его грозная сила. Увидев дитя с золотыми глазами, С прекрасными вьющимися волосами, С серьгами, одетого в панцирь бесценный, - Его мудрецы нарекли Васушеной. Обрел он достоинство, мощь и величье. Все знали: отец Васушены - возничий. Он рос среди ангов, отвагой богатый. Царевне о нём сообщал соглядатай. Вот юношей стал он с могуществом бычьим, И в Хастинапур был отправлен возничим. Он начал учиться у брахмапа Дроны, Сдружился с Дуръйодханой богорожденный, Все виды оружья узнал, все четыре, Как лучник великий прославился в мире. С Дуръйодханой сблизился солнечноглавый, И стали друзьями его кауравы, А отпрыски Кунти, пандавы, - врагами, И доблестный муж, обладавший серьгами, Сын Кунти, что ею был назван Карною, На Арджуну двинуться жаждал войною. Был этим Юдхиштхира обеспокоен. Он знал: ненавидящий Арджуну воин, Серьгами и панцирем чудным украшен И неуязвимый, противнику страшен.